Академия Кендзюцу и Айкидзюцу

“Я тренируюсь в уличной одежде
и обуви, с сумкой на плече,
противников не меньше двух,
у одного обязательно нож или
кистень. Всё проходит на
лестнице или стройплощадке,
контрольное время – 6 секунд”.
Из письма любителя реальности.

В последнее время для людей, занимающихся боевым искусством, реальность стала чем-то вроде идеи фикс. Уж очень много о ней стали говорить, спорить, обсуждать! Так и хочется набросать что-то вроде “шкалы реальности”. В одну сторону мы отложили бы: “реально”, “мало реально”, “нереально”, “неправдоподобно”, “фантазия на сон грядущий”, “сон нагрянувший”. В другую сторону: “реально”, “сильно реально”, “почти как в жизни”, “круче, чем в подворотне”. По этой шкале мы разобрали бы все техники боевого искусства и стили, разом покончив с затянувшимися спорами и обсуждениями. Можно было бы даже организовать что-то вроде “Консультативного центра по определению реальности”. Вывеска, офис, охранник на входе, секретарша за компьютером.… Приходит, предположим, к нам неофит и спрашивает: “Какой тут у вас самый реальный стиль боевого искусства”? А мы ему шкалу под нос: “Выбирайте, пожалуйста! Сколько реальности в процентах вам требуется? Реальность она бесценна, но наши услуги стоят столько-то и столько-то. Желательно налом…”. Выбрал бы неофит подходящий стиль и отправился заниматься себе на здоровье, окружающим (то есть нам) на прибыль и на радость. Хотя не очень понятно, будут ли желающие заниматься стилем под риской “фантазия на сон грядущий”, не говоря уж о “сне нагрянувшем”, да и какой стиль согласился бы туда попасть! Если судить по тому, как тренеры характеризуют собственные школы, то вся часть шкалы от “реально” к уже упоминавшемуся “сну” осталась бы девственно пустой. Зато практически все пожелали бы попасть на другую, реальную часть шкалы. Особым спросом, естественно, пользовался бы раздел “круче, чем в подворотне” (хм, надо будет повышенную таксу ввести…). Желающим мест бы не хватало, пришлось бы вводить превосходные степени, типа данов: 1 дан, 2 дан, 3 дан.… В нашем варианте: “круче, чем в подворотне” первой степени, “круче, чем в подворотне” второй степени и так далее.

Стоит проанализировать аргументацию мастеров, считающих свои стили реальными. Обычно словесную эквилибристику можно свести к следующим нехитрым постулатам: “Наш стиль самый реальный потому, что у нас самые реальные приемы, а реальны наши приемы потому, что их можно делать в реальной ситуации”. Далее начинается самое интересное. Реальность рисуют как нечто, происходящее темной зимней ночью в подворотне либо на стройке. Поверхность под ногами – лед, прикрытый слоем снега толщиной около полуметра. Нападающих обязательно несколько. Одеты они в тулупы и валенки, предварительно слегка выпили и вооружены заточками и битыми бутылками. Тот, на кого нападают, занимается тхеквондо и, хотя поднять ногу в валенке на льду выше колена не в состоянии, упрямо пытается провести вертушку в воздухе на 360°. Естественно заваливается в снег, а тут его так, и так, и этак. Картина Репина “Забили”… Впрочем, кто говорит, что так быть не может, что это не реально? Естественно реально, но давайте для интереса прикинем обратную ситуацию: светлым летним днем во дворе на сухом асфальте повздорили двое трезвых молодых ребят в спортивных костюмах и кроссовках. Не могут молодые ребята трезвыми повздорить? Да ладно, могут! В 14 – 16 лет “круче нас только яйца”! Один делает уже упоминавшуюся вертушку и в результате, удачно попав, сносит другому нос и полчелюсти в придачу (а потом, после первого удачного попадания, вторично попадает, но уже в милицию на учет). Будет это реально, или нам сразу отнести описанный эпизод куда-нибудь между “нереально” и “фантазией на сон грядущий”?

Если же говорить серьезно, то реальность шире любых внешних рамок, которые ей пытаются навязать. Любой случай уникален, как уникальна обстановка, где вы попадаете “в ситуацию”. Это может быть подворотня поздно вечером и лестничная площадка рано утром, автобусная остановка днем и обыкновенная кухня ночью. И мало тот работал в спортзалах, кого ее величество реальность не нашла и там. Вот приходит на тренировку симпатичный улыбчивый парнишка, чем-то уже занимавшийся и из самых лучших побуждений желающий это показать. Становишься с ним в пару на свободный спарринг. А у него, как назло, раз за разом ничего не получается. В какой-то момент после очередной легкой оплеухи наступает качественный скачек. Смотришь ему в глаза и понимаешь, что этого парнишку уже не интересует, в зале он или на улице, враг до гроба перед ним или инструктор. Ему важно только одно: любым способом дотянуться до моего все ускользающего от него носа. Это потом после спарринга он будет смущенно пожимать плечами: “Не знаю, что на меня нашло?”. Потом, все потом, а сейчас у него “шторки упали”. Но это у него шторки упали, а мне, как инструктору, нести ответственность за то, чтобы этот парнишка ушел из зала живой и здоровый. Это так, к слову. Аналогичное выражение я видел в глазах черного пояса по тхеквондо после того, как, четырежды попытавшись ударить ногой, он три раза оказался на полу, и у парня, обучавшегося в Китае ушу. Бывают и другие варианты “реальности в зале”. Ко мне на тренировки приходит много людей. Всего не вспомнишь.

Реальность это не битые бутылки, ночь, снег, валенки и тому подобные атрибуты. И в таких условиях можно провести вполне нормальную спокойную тренировку с обусловленными спаррингами в конце, были бы энтузиасты.Реальность делается внутренней установкой участников схватки, целью, с которой они вступают в бой. Внешние условия легко заметить и оценить, они поддаются учету и классификации: толщина снежного покрова, число бутылок в карманах, количество и качество принятого “за воротник”. Внутренняя же установка остается “за кадром”. Но прежде чем разбираться с реальными ситуациями, стоит для сравнения обрисовать поединки, реальными не являющиеся. По факту многие бои больше напоминают театр, чем драку. А театральное представление, как известно, ставится по заранее обговоренному сценарию. Сценарии же пишутся опять-таки с какой-то определенной целью. Итак, какие бывают сценарии боя, и с какой целью они пишутся.

Сценический бой, чтобы зрители ахнули.

“Если хочешь научиться драться,
посмотри на Ван Дамма
и сделай наоборот”.
Шутка в среде рукопашников.

Да не просто ахнули, а с придыханием: эх, мне бы так. Как? Конечно удар пяткой в прыжке с разворота как у Брюса, бросок “а-ля Стивен Сигал” или любой другой не менее зрелищный элемент. Речь идет о многочисленных драках и потасовках, которых хватает в каждом крутом боевике. Десятки и сотни фильмов внедряют в мозги эту модель денно и нощно, и информация откладывается в подсознании миллионов людей.

Среди тех, кто серьезно занимается боевым искусством, принято относиться к экранным “фокусам” слегка снисходительно, но не будем заниматься снобизмом. Подобрать технику для драки на сцене не такая простая задача, как кажется на первый взгляд. Каскадер, исполняющий трюки, обладает сложной профессией, требующей квалификации и большого количества специальных навыков. Прежде чем морщить нос по поводу “дешевых трюкачеств”, попробуйте сами поставить сценку, хотя бы близко напоминающую то, что делает в фильмах Джеки Чан. Конечно Джеки Чан это классика, подавляющее большинство “мастеров” экранного боя не дотягивают даже до уровня его колен. Профессионализм в данной области состоит в том, чтобы люди смотрели, не отрываясь от экрана. Но как бы профессионально ни был снят поединок, это еще не реальный бой.

Обычные приемы и техники, которыми пользуются как рукопашники в схватке, так и спортсмены на соревнованиях, здесь не подходят. На соревнованиях даже опытные судьи не всегда успевают заметить в череде мелькающих рук и ног единственный короткий удар кулаком в “солнышко”, от которого боец сгибается в три погибели. Куда уж неискушенному зрителю! Да и эстетически не тянет: один ткнул в разрез, а другой согнулся и не желает подниматься ни под каким видом. Для экрана нужно что-либо более красивое амплитудное, чтобы даже в перерывах между вечерним бутербродом и беседой с женой, взглянувший на экран зритель мог уловить, что главный герой благополучно кого-то снова посылает головой в угол. Не дай Бог после удачного удара добить падающего противника! Будь ты хоть положительный герой, хоть отрицательный, не важно, стой и жди, пока он придет в себя и поднимется. Бандитская разборка в Гонконге, таким образом, по манере поведения участников больше напоминает рыцарский турнир в средневековой Европе. Еще одно непременное условие сценического боя: меньше крови, синяков и гематом, а то представляете, во что превратится физиономия главного героя, прошедшего через десяток драк, огонь, воды и медные трубы на пути к желаемой цели. Его же к финалу никто не узнает!

Но искусство сцены есть искусство сцены, винить его за это глупо. Оно такое, какое и должно быть – зрелищное. Под эту цель и подбирается соответствующая техника вроде уже упомянутого удара пяткой в прыжке с разворота или инерционного броска. Да что там кино! По такому же принципу подбиралась прыжковая техника ушу в период культурной революции. Чтобы ахнули и в Китае, и за рубежом. И ахают до сих пор на всех языках.

Спортивный бой, чтоб судья победу присудил.

“А он все бьет, здоровый черт,
Я вижу быть беде.
Ведь бокс не драка – это спорт
Отважных и т.д.
Вот он ударил: раз, два, три
И сам лишился сил.
Мне руку поднял рефери, Которой я не бил”.
В. Высоцкий.

Из кресла, стоящего напротив голубого экрана, мы перемещаемся в спортзал. Но не на тренировку, а прямо на соревнования. Так или иначе, но тренировка в любом спортивном стиле, будь то самбо, каратэ или тайский бокс, есть лишь средство для подготовки к соревнованиям, с которыми и надо разобраться подробнее. Спортивные соревнования явление сложное, рассматривать их как нечто положительно или отрицательно нельзя. Соревнования это уже не театр, но еще и не реальность. Как и в жизни, плюсы и минусы перемешаны друг с другом.

По сути, соревнования это бой между двумя людьми в рамках определенных правил. С этого определения мы и начнем разбор устоявшейся практики соревнований, а шире спортивных стилей вообще. В первую очередь соревнования это все-таки бой. Не ката, не бой с тенью и не схватка в воображении. На соревнованиях вы встречаете если не противника, то конкретного, часто незнакомого вам человека, у которого свои расклады и который сделает все позволительно возможное, чтобы эти расклады осуществились. К чести спортсменов нужно сказать, что они действительно дерутся, хоть и в рамках правил, но дерутся, а десятки “боевых” стилей вообще предпочитают обходиться без проверки своих навыков на практике, только оправдываются. И какие оправдания-то находят, что так и хочется сказать: вы бы это творчество, да в продуктивное русло.… Начиная с того, что их сверхсложную и эффективную технику могут применять только мастера, и, заканчивая тем, что “мы же вас просто убьем!” Ой, как страшно!

С другой стороны, из-за того, что победа на соревнованиях присуждается за действия в рамках определенных правил, цель спортсмена не победа сама по себе, а чистое, правильное и, естественно, эффективное исполнение техники. Например, на ринге где-то к десятому раунду, когда боксеры устают и попадают в клинч раз за разом, судья разводит их для того, чтобы они имели возможность нанести удар. Прикиньте, насколько в реальной ситуации, если бойцов не разводить на дистанцию, уменьшится вероятность нокаута.

Любой спортивный стиль, будь то тхеквондо, саньда, тайский бокс или самбо – это правила, правила и еще раз правила, загоняющие бойцов в жесткие рамки. Попробуйте на соревнованиях по кекусин-кай или тхеквондо заехать кому-либо в торец кулаком, мигом дадут предупреждение, а потом и дисквалифицируют при повторной попытке. И правильно, “в чужой монастырь со своим уставом не суйся”. Своих правил хватает: что делать, а что нет, когда и в каком месте. Все это концентрирует внимание на оттачивании конкретной техники, а практика схваток, как на ринге, так и на борцовском ковре, быстро отметает непрактичные и нерабочие приемы. Наиболее эффективные техники боевого искусства были разработаны именно в рамках спортивных стилей. Нравится это кому-то или нет, но основной технический арсенал спортсменов вполне соответствует боевым требованиям. Удар ударом остается всегда, хоть на ринге, хоть на улице. Болевые и удушающие приемы борцов опасны в любом случае, суставы у всех одни, и дышать человеку нужно везде. Даже внешне безобидный бросок через бедро может привести к травме, особенно если его делают не на мягком покрытии, а на асфальте. А то, как спортсмены владеют этими техниками, их методика тренировок и степень работоспособности -недостижимый уровень для адептов большинства стилей, претендующих на звание боевых.

Один из основных минусов соревнований это предсказуемость, то есть при встрече спортсмен на 90% знает, чего ждать от вероятного противника, а оставшиеся 10% техники состоят из неожиданных комбинаций приемов и разного рода хитростей. Комбинации строятся по принципу шахмат: кто на большее число ходов умеет рассчитывать. Так как мой противник заранее знает мой прием, следовательно, будет проводить контрприем, а я его поймаю на этом контрприеме против моего приема, а он еще контрприем сделает… Система кормит сама себя и растет сама в себе, ограниченная собственными рамками правил. Что же касается хитростей, поговорите с профессиональными спортсменами, и вы удивитесь, как много можно сделать в этом искусственно ограниченном пространстве. Например, можно на соревнованиях по дзюдо растереть сопернику воротом кимоно шею или, беря захват, нанести удар в грудь и сбить дыхание. Наступить на ногу в боксерском клинче, случайно нанести удар головой и рассечь бровь, зажать перчатку подмышку и так далее. Так чем же тогда отличается спортивный бой от реального, и есть ли смысл их разделять, усложняя и без того непростую картину боевого искусства? Есть.

Не смотря на виртуозное владение техникой, слишком часто адепты спортивных стилей в реальном бою оказываются не на высоте. Дело в том, что бои по определенным правилам предполагают, что эти правила заранее оговорены и всем известны, а реальная схватка непредсказуема. В ней может случиться все, что угодно, начиная от появления второго человека, помогающего не вам, и, заканчивая применением всего, что попадается под руку. Для того, чтобы реагировать адекватно на такие изменения обстановки, психика и техника бойца должна быть предельно гибкой, что так не хватает современным спортсменам. Кто учил борца, что после проведенного им броска можно получить ботинком в пах от лежащего на полу противника? Или кто разведет боксера с “оппонентом”, повисшим у него на руках и не дающим нанести удар? Опротестовать результаты боя, предъявив претензии по покрытию, освещению, одежде, некому – судей нет, а противникам ваши неудобства только на руку. Да мало ли непредсказуемого, вне рамочного существует в реальных ситуациях? В конце концов, под ноги попадется банановая кожура, ее у нас теперь не меньше чем в Африке, или выбоина на асфальте печально известных русских дорог. Да что там кожура! Однажды на встрече у нас в зале каратист (хороший боец, между прочим) сбил противника с ног. Потоптавшись перед ним, он показал рукой, чтобы тот вставал, и, когда противник воспользовался предложением, явно вздохнул с облегчением, вновь увидев перед собой человека на двух ногах. Драться со стоящим человеком он мог, а вот работать с лежащим на полу его никто не учил.

Схватка бойцов одного стиля напоминает встречу двух медведей или двух тигров, но мы с вами на то и люди, чтобы сообразить, что бороться с медведем и царапаться с тигром не самый оптимальный вариант действий. Может, именно поэтому не тигры и не медведи, не смотря на мощные лапы и отменные когти, стали “хозяевами” мира. Неплохо смотрятся на соревнованиях молодые ребята, но к реальному боевому искусству это имеет косвенное отношение. А вот сходить посмотреть стоит. Здесь как при промывке золота: глядишь, и сверкнет среди речного песка золотая крупинка, и среди общего спортивного уровня мелькнут боевые приемы и связки.

Реальный бой, чтоб мало не показалось.

“А нынче нам нужна одна победа,
одна на всех, мы за ценой не постоим”.
Булат Окуджава.

Повторим еще раз основной вывод: реальность создается не внешними условиями, а внутренней установкой участников схватки, целью, с которой они вступают в бой. Дело за малым. Понять, что это за установка, приводящая к таким координальным результатам. Реальная схватка возникает в любых условиях тогда, когда задето что-то жизненно важное для одного из ее участников. Что? Критерий “жизненно важное” у каждого свой. Сколько людей, столько и вариаций, но общая черта в том, что вас или вашего вероятного противника задели за живое. Например, поставили под сомнение ваше умение драться (как в упоминавшихся выше примерах), попрали чувство собственного достоинства (истинное или мнимое) или, что более весомо, нагло отобрали деньги, пристают к вашей девушке и так далее. Дальше все зависит от квалификации и выдержки участников схватки. Мастер, отрешенно холодным взглядом окинув противника, трезво оценит ситуацию. Более эмоциональный человек, очертя голову, бросится в драку. Кто-то побежит искать что-нибудь тяжеленькое или остренькое или огнестрельненькое. Это уже детали. Важно то, что в голове и первого, и второго, и третьего сидит одна идея: любыми средствами сделать противнику как можно хуже за как можно более короткий срок.

К слову, если вас все-таки задели, то прежде чем начинать действовать, оцените, насколько мотив для вступления в схватку важен. Бой как вода, в которую вы прыгаете с трамплина: нырнуть легко, вылезти на берег сложно. Может лучше закончить дело полюбовно? Аплодисменты зрителей или решение судей зарабатывают не в реальных схватках, а на соревнованиях. Для крутости нужны зрители, а случайным свидетелям “до лампочки” вы и ваши приемчики. Они поторопятся смотаться с места происшествия как можно быстрее. Выглядеть суперменом перед самим собой – это уже, извините, нарциссизмом попахивает. Так что, прежде чем апеллировать к “кулачному праву”, хорошенько подумайте.

Еще один важный вывод. Меньше верьте рекламным объявлениям о единственном, самом реальном, самом боевом стиле. Если реальность создается внутренней установкой и возникает в любых условиях тогда, когда задето что-то жизненно важное для одного из участников схватки, то, увы, в стенах спортзала регулярно моделировать реальную ситуацию невозможно. Сколько бы инструктор ни ужесточал условия боя и ни настраивал учеников на жесткий спарринг, он не может заставить одного из них задеть другого так, чтобы второй действительно захотел крови обидчика и тем более получил ее. Даже если кровопускание пройдет удачно, то ученики у подобного инструктора долго не удержатся. Никому не хочется, чтобы на тренировках его регулярно по-настоящему задевали, а тем более уродовали. Отдельные спонтанные случаи бывают, но обучение не делается отдельными ситуациями.

Закончить разговор о сценариях боя можно с того, с чего начали. Тренировочный процесс в любом зале действительно похож на театр, пусть и в меньшей мере, чем на экране телевизора. Вы можете набрать труппу талантливых актеров, которые вам сыграют сложнейшую пьесу с трагическим финалом. Сыграют, но от этого театр не станет жизнью, а главный герой не умрет в последнем акте. В театре он отправится за кулисы, а в зале в раздевалку. Если реальный бой на тренировке практически недостижимая абстракция, то какой смысл о ней говорить? У спортивной подготовки есть конкретная цель – соревнования. Для подготовки к реальной схватке нужно держать цель реального боя в голове. Постоянно помня об этом, боец может все свои действия оценивать с точки зрения не сиюминутного успеха в зале, а более глобально. Например, вы достали противника ногой в живот, и он отлетел на пару шагов. Это результат? С точки зрения настоящего боя нет. Если он действительно хочет драться (задели за живое), то его это только разозлит или насторожит. Результат был бы, если бы он согнулся от удара, потеряв дыхание. Вот тогда у вас бы была свобода действий от “навешать еще” до “смотаться поскорее”. Другой пример. Вы бросили противника на пол. Психологически очень приятно. Он летит, с грохотом падает, а вы над ним “как памятник себе нерукотворный”. Приятно, но и только. Особенно же славно будет, когда он начнет пинаться ногами или просто кувыркнется и встанет на ноги.

Дмитрий Медведев

Статья опубликована в журнале “Боевые Искусства Планеты” 2003